FIDE Grand Prix. Баку. Репортаж	Юрий ВАСИЛЬЕВ, «СЭ», специально для СhessPro
ИНТЕРЕСНЫЕ ВАРИАНТЫ

В 10-м туре первой завершилась партия Магнуса Карлсена и Давида Навары. Рейтинг-фаворит турнира играл с главным поставщиком очков, но ничего не сумел извлечь из ситуации.

Навара «уперся рогом» и в конце даже имел чуть более приятную позицию. На пресс-конференции возникла комичная ситуация, когда я задал вопрос Магнусу на русском, то ведущий пресс-конференции Берик Балгабаев слегка замешкался с переводом, и тут вдруг раздался неестественно громкий голос Навары, который пришел на помощь и перевел вопрос и ответ Магнуса. Вопрос был незамысловатый: «На какой результат вы рассчитывали, идя на игру с Наварой. И не разочарованы ли вы результатом?»

Навара говорил громко, акцентируя каждое слово: «Он говорит, что разочарован. Он говорит, что хотел играть, но не хотел сильно рисковать».

А на мой вопрос, обращенный к нему самому, Навара – студент, изучающий логику, обнаружил чувство юмора и безупречную логичность.

Вопрос: «Означает ли ваша ничья черными с рейтинг-фаворитом турнира, что вы вернулись в бизнес?»

Ответ: «На этом турнире есть два более-менее реальных результата: ничья или мой проигрыш. То, что я сделал ничью, является одним из наиболее нормальных результатов. Это, конечно, достижение, но не такое большое. Надо выигрывать. Но пока мне это не удается».

О том, что Магнус не просто разочарован игрой и результатом, а огорчен, свидетельствовал и тот факт, что после пресс-конференции он отказался от интервью, которое у него попросили тележурналисты. Случай для Магнуса крайне редкий. Обычно он дает себя уговорить.

Следом за норвежским разочарованием последовали два бакинских огорчения. Одно – маленькое. Второе крупное.

К маленьким огорчениям бакинских болельщиков надо отнести неожиданно пресную ничью, возникшую после «интересной борьбы». Взял эти слова в кавычки, потому что это цитата.

Так охарактеризовал серию аккуратных разменов – сначала пешечного материала, затем фигурного – «шахматный хищник» Мамедьяров.

Хищники, им бы только рвать и метать. Разрывать на куски. Терзать. Жертвовать. Разносить в клочья.

Но в этот раз на арене господствовал Укротитель хищников. Спокойный, как «пульс покойника». Хладнокровный, как удав. Невозмутимый, как чемпион мира по игре в покер. Замечательный московский гроссмейстер Александр Грищук

(в сторону: «Как бы не перехвалить Сашу, как бы не сглазить, тьфу, тьфу, тьфу»).

И вновь я взял быка за рога на пресс-конференции и задал жутко принципиальный вопрос Шахрияру:

- Сегодня был тур, самый подходящий для осуществления ваших амбициозных планов. Грищук – лидер. У вас – белые. Как вы настраивались на игру? И расскажите о своих разочарованиях» (словечко, позаимствованное из предыдущей пресс-конференции).

Шахрияр, как это ему свойственно, сначала бегло осветил уже пройденный путь, где были взлеты и падения, очарования и разочарования.

И только после краткого обзора перешел к партии с Грищуком.

Ответ Шахрияра:

- У меня до этого было много интересных партий с жертвами. Две из них я проиграл. А сегодня тоже было очень интересно. Он сделал ход 16…Се7. Совсем спокойный вроде. После этого я как-то думал, что должен где-то… У меня поприятней… Ну, если бы он Се7 не играл, а сделал какой-то другой ход, то партия получилась бы более интересная. Но он сделал такой очень сильный ход. Как минимум, мне нравится. Вот даже сейчас я не знаю, как ходить после Се7. Просто, мне кажется, Грищук хорошо играл. Он не знал вариант после 14.Kfg5, но хорошо играл и шанса мне не дал. Поэтому ничья – заслуженный результат.

Грищуку я задал вопрос, будучи вооруженным сведениями, почерпнутыми из он-лайна Мэтра Ноткина, в смысле Максима.

Вопрос Грищуку:

- Александр, вы сегодня играли против системы, в которой сами выигрывали у таких замечательных гроссмейстеров как Свидлер и Рублевский, то есть, знакомы со всеми ее тонкостями.

Ответ:

(в сторону): «Как выяснилось, не со всеми тонкостями я был знаком».

(далее, с воодушевлением):

- Так в этом и дело, что я за белых смотрел ее довольно много, и в том числе 11.Фb1, и как-то считал, что у черных несколько путей к нормальной игре. А в партии нужно выбрать какой-то один. Если выберешь не тот и окажется, что он форсированно проигрывает, ты же не скажешь: «Ну, хорошо, ну тогда вот так вот, выберем другой». В этом ведь проблема.

- И как вам удалось эту проблему решить?

- Ну, как... Я столько времени потратил и в итоге не зевнул все-таки ничего. Я считал большим достижением ничего не зевнуть и как-то фигуры развить.

Потом, уже в кулуарах, я спросил Сашу, не мог бы он привести какой-нибудь интересный вариант. На что Грищук с неподражаемым «холодным юмором» ответил:

- «Интересных вариантов» я, честно говоря, не видел. Потому что все «интересные варианты» могли быть типа: он что-то жертвует и меня матует. И я потратил все свое время, чтобы ничего «интересного» в партии не произошло.

Одна пресс-конференция плавно перешла в другую. Мы уже знали, что блистательный Тима Раджабов, триумфатор Одессы и Вейк-ан-Зее, и серебряный призер звездных Линаресов, проигрывал Ивану Чепаринову, Мистеру Двойная Рокировка.

И как раз после того, как «отстрелялись» Мамедьяров и Грищук, в пресс-центр вошли Иван и Тима. Когда настала очередь задавать вопросы, я задал Тиме свой Вопрос.

Так как я пишу о Раджабове уже довольно давно, с момента его феноменальной победы над Гарри Каспаровым в Линаресе, то позволил себе некоторые «озабоченные интонации», дескать, как же так, молодой человек, это что же происходит? Как это прикажете понимать?!

Вопрос:

- Тима, что произошло?! Как можно было в такой ответственный момент проиграть – белыми?!

Ответ:

- Не знаю, честно говоря, плохо играл сегодня. Что может произойти, когда плохо играешь? Проигрываешь партию. Ну, не знаю… Сначала я как-то вообще несерьезно играл. Когда выбирал d3, то думал, может, он не ожидает, может, не смотрел, там позиции возникают с изолированными пешками, может, они получатся в партии. Вот. А когда он пошел на g6, Сg7, e5, может, не стоило играть b4, может, лучше было пойти a4, b3, Cb2… Но вообще-то просто очень плохо играл и проиграл совершенно заслуженно. Не вижу в этом ничего неестественного.

Но я все же видел в этом нечто «неестественное». И поэтому задал такой вопрос:

- Может, это просто не твой турнир?

- Нет, я думаю, это не мой тур.

Мой коллега задал вопрос, который я уже задавал Раджабову в Линаресе, когда мы стояли в автобусе, везшем нас на торжественное закрытие турнира: «Одесса, Вейк, Линарес, Баку, София… И все турниры один за другим. Не тяжеловато ли?» Тима тогда мне ответил с легким юмором: «Хорошая игра, почему бы в нее не поиграть побольше?»

Сейчас Теймур дал развернутый ответ на эту же тему.

- Да нет! Очень интересно играть, почему бы не играть во всех турнирах? Пропускать турниры не вижу смысла, потому что люблю играть в шахматы, люблю подготовку перед партией, люблю всю эту атмосферу турнирной борьбы… Ну, конечно, непросто… Но, с другой стороны, а что делать?

(продолжение монолога Тимы)

Сидеть дома, заниматься? На мой взгляд, это такая же нагрузка. Разница между моим волнением, когда я готовлюсь дома и когда играю в турнирах, не такая уж большая, и я не стану ни «психованным», ни «ненормальным». Бывает, пропускаешь три месяца, приходишь на партию и проигрываешь ее так же, как и сегодня. Вот например, Крамник проиграл Топалову в 20 ходов белыми в Найдорфе… А дальше играл турнир более-менее неплохо. Некоторые, как Карлсен, играют очень много и все подряд выигрывают. Мне интересно играть, я с удовольствием принимаю участие во всех турнирах. Не обращаю внимания на то, что буду уставшим. Устал? Отдохнул. Заболел? Выздоровел.

Вспомнилось, возможно, некстати: «Упал, отжался».

Местный журналист поинтересовался у Теймура, не исчерпан ли лимит неудач после проигрыша Чепаринову в серии Гран При.

- Он такой большой – этот лимит удач и неудач…- сказал Тима. - Я не зацикливаюсь на результате одной партии. Играю я много, и если буду каждую партию воспринимать, как грандиозное сражение, то потом можно будет несколько лет подряд плохо играть. Возьмем матч Крамника с Каспаровым. Крамник показал блестящую игру, а потом в течение лет пяти не мог прийти в себя. Это очень сложный момент, я стараюсь нормально воспринимать поражения. После поражения от Карлсена удалось победить Камского. Неприятно, конечно, проигрывать. Но что делать?

В дальнейшем течении пресс-конференции произошла вещь необычная, скажем так. Шахрияр Мамедьяров, который внимательно прослушал ответы Теймура, дождался ответа Ивана Чепаринова, который сводился к тому, что «четыре поражения на старте – это случайность», вдруг попросил разрешения задать свой вопрос Чепаринову(!)

Вот этот момент.

- Тебе не кажется, что после того, как ты проиграл четыре партии подряд, остальные тоже хотели выиграть у тебя?

Иван ответил:

- Может быть, только Карлсен мог выиграть у меня, а потом я уже играл нормально…

Интересный вопрос местного журналиста: «Во время подготовки к партии с Раджабовым не говорили ли вы по телефону с Топаловым?», вызвал смех в зале, и Иван поинтересовался: «Во время игры?» Но потом, когда смех улегся, сказал, что общается по телефону только с Сильвио Данаиловым.

Поговорили с Гатой Камским.

КАМСКИЙ:

-Мне казалось, что играл нормально сегодня. Небольшой плюс был, единственное, может быть, Kh2-g4 я поторопился. Коня следовало вести через f1 на е3, потом Kd5, c3, потихонечку как-то выходить. А так, как я сыграл, у черных очень простая игра: все поставил по центру, потом Cg5 и все разменял. Если играть на перевес, то надо, конечно, играть d4, но честно говоря, я не ожидал, что он сицилианскую изберет, готовился к испанской, к русской…

- Накануне попался в одноходовую ловушку?

- Да, пойди я Фb3, там, по-видимому, ничья.

- Как переносишь поражения?

- Да так. Нормально.

- Ну, не скажи.

- А что «не скажи»?

- Ну, начинаешь односложно отвечать на вопросы. Замыкаешься в себе.

- Ну, не знаю. Вам виднее.

- Как в целом турнир?

- Хороший турнир. Хорошая практика.

Вот, в принципе, наиболее интересные моменты этого, почти сплошь ничейного тура. Как обычно, поиздевался над своей игрой Петр Свидлер, но в этот раз до таких радикальных средств, как «отрубание рук по локоть», какие предлагал за ход Лс4 в партии с Адамсом, он не дошел. Лишь поворчал, дескать, так, как он играл сегодня с Бакро, мог играть только больной человек.

«А я и есть больной», - сказал Петр. Видимо, продуло. По Баку гуляют такие ветра, что даже аэродинамические испытания в Вейк-ан-Зее порою кажутся легкими и несильными ветерками по сравнению со здешними ветрилами…

Бакро тоже мог бы пожаловаться на здоровье. Его недуг охарактеризовал его секундант на этом турнире Аркадий Найдич: «Непреодолимая тяга к разменам ферзей, тогда как элементарное 28…Фе5 выигрывало мгновенно».

А вчера весь день лил дождь. Говорят, такого в мае в Баку не было лет сто.