Mikhail_Golubev: Прошу прощения, это всё о том Глазкове, который был соавтором шахматной книги с Эстриным?
Не знал, что Глазков еще и стихи писал, и считался гением в каких-то кругах.
Насколько я помню, тот стихов не писал и гением не считался.
Upd. И вообще его звали не Николай, а Игорь.
Mikhail_Golubev: Прошу прощения, это всё о том Глазкове, который был соавтором шахматной книги с Эстриным?
Не знал, что Глазков еще и стихи писал, и считался гением в каких-то кругах.
Насколько я помню, тот стихов не писал и гением не считался.
Upd. И вообще его звали не Николай, а Игорь.
Целых два Глазковых - одного, кмс, поздравляют в «Шахматном бюллетене», другой написал книгу с Эстриным! Как всё сложно, однако же! :)
__________________________
А теперь наш экипаж прощается с вами.
Манера Глазкова представляться:"Я - ГГ, Гений Глазков"- напомнила мне одного однокурсника. Он был эксгибиционист. Очень любил раздеваться в обществе, особенно на поэтических вечерах. И всякий раз, когда он обнажался, каждый мог лицезреть на его груди огромную надпись: "Будда Илья Гребенкин".
Pirron: Манера Глазкова представляться:"Я - ГГ, Гений Глазков"- напомнила мне одного однокурсника. Он был эксгибиционист. Очень любил раздеваться в обществе, особенно на поэтических вечерах. И всякий раз, когда он обнажался, каждый мог лицезреть на его груди огромную надпись: "Будда Илья Гребенкин".
Pirron: Манера Глазкова представляться:"Я - ГГ, Гений Глазков"- напомнила мне одного однокурсника. Он был эксгибиционист. Очень любил раздеваться в обществе, особенно на поэтических вечерах. И всякий раз, когда он обнажался, каждый мог лицезреть на его груди огромную надпись: "Будда Илья Гребенкин".
На груди? То же мне эксгибиционист!
Это надпись была на груди. А раздевался он полностью, причем очень быстро.
DivMoger: А что было написано на более нижних частях тела?
Известно что: "Привет морякам Краснознаменного Каспийского флота от моряков Балтики!". Но полностью эту надпись можно было прочитать только при определенных условиях...
Да, это здорово Булат Шалвович написал. Но я о другом. Хочу сказать огромное спасибо Максу за статью о Глазкове. Побольше бы нам таких активистов-альтруистов, как Макс! Я узнал из статьи много интересного. Глазков - личность, конечно, весьма колоритная. Но вот стихи, процитированные в статье, лично меня как-то не убедили. То, что я читал раньше,было существенно лучше.
Все сбывается точь-в-точь,
как напутствие в дорогу.
Тайна улетает прочь...
Слава богу, слава богу.
С богом, в дальнюю дорогу!
Путь найдешь ты, слава богу.
Светит месяц; ночь ясна;
Чарка выпита до дна.
Вроде бы рифма богу-дорогу не нова и использовалась немыслимое число раз, но каждый раз звучит хорошо.
В связи с рифмой к слову "дорога" вспомнил такое четверостишие:
Если оказался на дороге,
по которой мчатся носороги,
их посторониться не проси -
ноги поскорее уноси.
Шикарно. Вот к каким высотам приводит чтение пьес Ионеско. Кстати, Брюсов думал как раз о носорогах в момент написания известной строчки "Уноси свои бледные ноги".
Продолжая тему рифм к слову дорога. Вспомнил еще одно четверостишие:
Бродяга
Много на свете дорог,
но не хватает одной:
той, по которой бы мог
я возвратиться домой.
Ночная дорога Стихи Юрия Визбора
Музыка Виктора Берковского,
Сергея Никитина
Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,
Чем ночная песня шин,
Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог Штопаем ранения души.
Не верь разлукам, старина: их круг -
Лишь сон, ей-богу.
Придут другие времена, мой друг, -
Ты верь в дорогу.
Нет дороге окончанья, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог,.....
...........................................
В два конца идет дорога, но себе не лги:
Нам в обратный путь нельзя.
Слава богу, мой дружище, есть у нас враги -
Значит, есть, наверно, и друзья.
Не верь разлукам, старина: их круг -
Лишь сон, ей-богу.
Придут другие времена, мой друг, -
Ты верь в дорогу.
Нет дороге окончанья, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог, ============================
Каких только чудес на белом свете нету!
Конверт о трёх углах, обычный, фронтовой...
Полвека, почитай, он провалялся где-то.
И вот пришёл с войны и лёг передо мной.
Наткнувшись на него среди макулатуры,
Я понимал: читать чужие письма – грех.
Но аккуратный штамп «Проверено цензурой»
Как бы уже письмо приоткрывал для всех.
Был цензор фронтовой рабом цензурных правил.
И он (а вдруг письмо да попадёт врагу!)
Лишь первую строку нетронутой оставил
Да пощадить решил последнюю строку.
Я цензора сейчас не упрекну в бездушье.
Он свято чтил свой долг, он знал свои права.
Не зря же он письмо замазал жирной тушью.
Наверно, были там и вредные слова.
Писалось то письмо в окопе? на привале?
И кто его писал – солдат ли? офицер?
Какие сны его ночами донимали?
О чём он помышлял во вражеском кольце?
Лишь «Здравствуй, жизнь моя!» –
оставлено в начале.
И «Я люблю тебя!» оставлено в конце.
Звезда ночная смотрит строго.
Не провожай, прощай, пора!
Пока еще пуста дорога,
Безлюдны сонные поля.
Отныне жить нам друг без друга,
А встречам быть не чаще снов...
Россия дольше, чем разлука,
Россия больше, чем любовь.
У стен поруганной усадьбы
Цветник покрыт золой седой,
И не зажить уже до свадьбы
Двум душам, раненным бедой,
А дым и слезы, пыль и вьюга
Навеки скроют отчий кров...
Россия дольше, чем разлука,
Россия больше, чем любовь.
Так ногу - в стремя, мщенье - в ножны,
И ярость, как курок, - на взвод!
И конский глаз косит тревожно
На окровевший небосвод...
Махни рукой мне - и ни звука!
Прости мне явь, и быль, и новь!
Россия дольше, чем разлука...
Россия больше, чем любовь...
Пусть не успею постареть я,
А ты не сыщешь мой погост -
Дождем и ветром сквозь столетье
Сюда вернусь, как лишний гость:
Где были верность. гнев и мука -
Уже ни духа, ни следов...
Россия дольше, чем разлука,
Россия больше, чем любовь...
Вот уж седеет мой волос,
Но, как и встарь, из дворов
Чей-то мне слышится голос,
Голос, поющий без слов.
Голос такой - не большущий,
Проще сказать, небольшой.
Но от души еще сущей,
И для того, кто с душой.
Будничным этим явленьем
Я, как всегда, пригвожден.
Слушаю с тем изумленьем,
С коим зачем-то рожден.
Что это он среди быта?
Как он средь века и дня,
Где и корыто разбито,
И перебита родня?
Странно само уж звучанье,
Странно, что громко и вслух,
После ста лет одичанья
В городе, душащем дух!
Но искушая без нужды,
Всем тет-а-тет, визави,
То ль он о дружбе и службе,
То ль о любви и крови.
Тетка, гляди веселее!
Мальчик, расти не во зле!
Есть еще Бог во Вселенной,
Есть еще жизнь на Земле,
Коль поперек каннибалам,
В пику двуногим скотам - На-нам, на-нам, ра-та-та-рам,
Да-ром-да-рам, тра-та-там!
На Ваганьковском кладбище сегодня будут звучать стихи и песни в память о бескорыстном герое русской литературы - 5 июля 2006 года скончался Алексей Дидуров – поэт, прозаик, журналист, сценарист. Заочно его знала вся страна, как автора слов: «Когда уйдем со школьного двора…»....
Мне тоже понравилось стихотворение Григорьева "Бога нет... Ну что ж, и слава богу". По сравнению со своим однофамильцем Константэном Григорьевым он - настоящий поэт.
Grigoriy: Друинна, спасибо за Григорьева и Дидурова.
В.Качан превратил многие стихи А.Дидурова в песни.
Сегодня, в день памяти Поэта и просто хорошего, доброго, незаурядного человека, вот эту песню слушаю...
