Кто выйдет в финал Кубка мира по киберспорту?
Я думаю, в финал выйдет Хикару… и я. И я выиграю финал.
Возможно ли сыграть идеальную партию? Как это вообще выглядит?
Да, сыграть идеально можно — но такая партия, скорее всего, закончится вничью и не будет особенно зрелищной.
Если говорить об «идеальной победной партии», то в неё войдут: хорошая дебютная подготовка, небольшое давление на соперника, точная эксплуатация его неточностей — до тех пор, пока он не сломается.
Но если вы думаете, что сыграли идеально — вам стоит пересмотреть свою оценку. Совершенство в шахматах — вещь условная.
Что ты обычно делаешь перед партией, чтобы победить?
Извините, но ничто не гарантирует победу.
Обычно — особенно на таких турнирах, как этот — я стараюсь быть хорошо отдохнувшим и иметь чёткое представление о том, что буду играть в дебюте. Это важно в любом формате.
Последний вопрос. Кто твой сильнейший соперник на этом турнире?
С форматом 10+0 нужно учитывать несколько факторов: быструю мыслительную реакцию и хорошую скорость мыши.
Как я уже говорил, игроки «Фалконс» — Хикару и Алиреза — подходят под это описание. У них есть и навыки, и быстрота мышления, и нужная техника.
Есть большая группа игроков, которые тоже могут хорошо выступить, но я бы не сказал, что у кого-то из них есть гарантии успеха.
Я открыт к неожиданностям.
Гроссмейстер Лоран Фрессине(нерассказанные истории о Карлсене и Крамнике)
Подкаст с Лораном оказался очень интересным. Я перевёл ту часть, где он рассказывает о своей работе с Крамником и Карлсеном.
Что касается моей трансформации в тренера — да, были ключевые моменты. На Гран-при я заметил, что мне стало сложнее, а соперники будто делают всё проще, с меньшими затратами энергии. И это был поворотный момент: стало легче перейти в роль помощника, секунданта.
С Магнусом всё началось в 2013 году. Он пригласил меня в тренировочный лагерь перед матчем с Анандом. Было очень трудно отказаться — всё-таки он был уже почти 2880, невероятный уровень. Все понимали, что он будет доминировать несколько лет.
До этого я уже помогал Крамнику — с 2007 года. Всё началось довольно просто: он жил в Париже, и мы просто встречались и работали вместе. Это имело полный смысл — физически близко, удобно. Ему хотелось сохранить контакт с "классической школой". Мы просто садились за доску, двигали фигуры. Иногда заглядывали в линии движка, но в основном просто анализировали сами.
Это было важнейшее время для меня. Я стал 2700 не сразу, но в 2010 году всё-таки добился этого. Работать с Крамником — это колоссальный опыт. Он тогда был чемпионом мира, и с ним работа была не только про дебюты, но и про миттельшпиль, эндшпиль. Например, если обсуждали окончание в Берлинской защите — он шёл очень глубоко. То же самое с Петровской: он доходил до конца, до самой сути.
Конечно, я многому научился. Когда ты анализируешь с ним, ты учишься не только «ходам», а самóй концепции шахмат. Я мог предложить ход, а он говорил: «Это плохой ход». Я спрашивал: «Почему?», а он отвечал: «Просто плохо ощущается». Это был другой уровень понимания — не как «если слон G5, ты играешь H6 — это плохо». Нет, всё глубже.
Тогда я, может, не всё понимал. Я был на уровне 2650. Но спустя несколько лет стал 2700. Конечно, работа с ним повлияла. К тому же, я улучшил дебютный репертуар. Мы разбирали его дебюты, говорили: «Что думаешь про эту линию?» — и это тоже дало много.
Это был очень интересный опыт. В 2008 году я продолжал работать с Крамником, и когда предстоял матч против Ананда, он попросил меня помочь. Это было логично — мы и раньше работали вместе на регулярной основе. Но я не был частью его турнирной команды, просто встретился с ним в Париже, и тогда он предложил присоединиться к подготовке. С этого момента всё пошло не так.
Даже ещё до матча казалось, что всё делается как-то странно. Но это ведь человек, который победил Каспарова, а я тогда был совсем молод — просто шёл за ним. Мы даже не знали, какую дебютную систему он собирается играть. Он много времени тратил на защиту Петрова, а Ананд играл 1.d4.
Я, например, не знал, что он планирует играть вариант с Сd3 в Меране — мне казалось это очень плохим выбором, потому что это как раз стиль Ананда.
Когда я говорю, что всё пошло не так, я имею в виду не только результат матча, но и всю атмосферу, структуру подготовки. Мы не понимали, что вообще происходит. Не было ни идей, ни стратегии. Всё выглядело странно. Но в какой-то момент у нас появилась пара идей, например, к третьей партии.
Я до сих пор помню эти партии. Я помогал в 2-й и 6-й — это смешно, потому что я участвовал в подготовке ко всем шести партиям. Я могу рассказать про каждую из них.
Да, в 2008-м я запомнил все. Может, не дословно каждую, но по первым партиям помню многое.
Ты знаешь, что тогда произошло. Но, например, не могу вспомнить, что именно я делал ко 2-й партии. Просто слишком много напряжения, месяцы подготовки, постоянный анализ — ты смотришь матч и запоминаешь это на всю жизнь.
Для меня это был важный этап. Я вырос на таких матчах, и быть частью команды — пусть даже немного на расстоянии — было по-настоящему круто.
В 3-й партии играли Меран. Ананд выбрал плохой вариант — ну, теоретически проигранный. Но они (его команда) это не поняли. Крамник был удивлён, не нашёл опровержения — и проиграл.
А в следующей партии (4-й) уже играли правильную линию — они оказались готовы. Это была катастрофа. Он проиграл третью и пятую партию — белыми. Всего было 12 партий, но к середине матча уже было -3, и это была катастрофа.
Я думаю, всё пошло не так. И, конечно, Ананд играл великолепно, а Крамник был не в лучшей форме. Мне кажется, он ошибся даже при выборе линии.
Но как получилось, что вы не знали, что он будет играть?
Да, он был не в лучшей форме.
Кто ещё был в его команде?
Леко и Рублевский.
Он работал с ними?
С Леко он работал над другими направлениями. И ещё много занимался дома — то есть мы толком не знали, что он делает. Он работал по ночам, даже во время самого матча — почти не спал.
Для меня это показалось странным. Надо же сохранять энергию. Я бы так не делал.
Но ему это нравилось. Каспаров тоже так работал — насколько мне известно.
В общем, всё пошло не так. Думаю, Ананд бы выиграл в любом случае — даже при идеальной подготовке Крамника. Это был просто не его матч.
Я помню, как мы искали славянскую защиту в третьей партии. Мы были чёрными и пытались найти что-то особенное.
Это был наш план? Строить всю стратегию вокруг славянки?
Я думал, нужно искать что-то более действенное, более… победное.
Он сказал мне: «Я хочу проиграть ещё одну партию».
Я подумал: «Нет, не надо».
После той партии стало понятно, что он сдался. Он сдался прямо в матче.
Я уверен — Магнус бы так не поступил.
Когда я начал работать с Магнусом, мне это тоже было непросто. Но я решил: хочу быть частью этого. Особенно после Анатолия (Карпова).
Да, особенно после Анатолия.
Самое важное — правильно выбрать, с кем работать. Магнус тогда ещё не был великим игроком, но он уже был намного сильнее других.
Это было начало его чемпионских матчей. Питер Хайне Нильсен тогда ещё не помогал ему — он работал с Анандом до 2012-го, а потом перешёл к Магнусу.
Но суть в том, что Нильсен поначалу не хотел помогать Магнусу — только если тот выиграет матч.
Мы были в команде с Хаммером и Эльяновым. Магнус не слишком интересовался премиями, его интересовала игра.
Он боялся играть чёрными — боялся, что не выйдет из дебюта. Но в итоге выбрал надёжный вариант — и стал играть. И играл хорошо.
Мы применили защиту Берлина. Сначала на чёрных — потом Берлин.
И с этого момента всё стало намного более профессиональным.
Почему он выбрал тебя в команду? Из-за твоего опыта с Крамником? Или потому что ты знал Берлин, мог помочь чёрными? Или просто потому что ты — хороший парень?
Всё вместе. Там было не 10 человек — только несколько.
Я думаю, они смотрели сайт 2700chess, нашли моё имя, решили попробовать. Пригласили нескольких на тренировочный сбор — и выбрали.
Ты видел то знаменитое видео — «2 недели слабый»?
Нет, не видел.
Многие слушатели, наверное, знают. Там он говорит: «Две недели слабый, две недели слабый». Это про меня — я типа такой парень, две недели слабый. Это было в начале первого сбора. Атмосфера уже тогда была весёлой.
Мы играли в теннис, много смеялись. Я получил огромный опыт.
Позже он стал звать более сильных игроков. Я уже не участвовал в чемпионатах. И, может, это и к лучшему. Если ты позовёшь, скажем, Каруану — это может быть проблемой в будущем.
Мы быстро подружились. Очень быстро. И когда он продолжал отбирать людей, он остался с теми, кто был ему по духу. В целом, это было замечательно. Питер Хайне до сих пор с ним работает. И всё идёт отлично.
Я был на связи с его отцом. Он всегда относился ко мне очень хорошо.
Были ли моменты отчаяния? Когда ты думал: «Зачем я вообще согласился?»
Да, пожалуй, в 2016-м, когда матч с Карякиным пошёл не так. Магнус проиграл одну из партий — а ты всё ещё там, всё ещё с ним. Это изматывает. Ты проводишь много времени на сборах, тратишь кучу энергии.
У нас даже была глупая идея — остаться в Норвегии на первых матчах. А там — ноябрь, холодно, темно, почти нет света. Работаешь по ночам. Это тяжело, особенно когда твой игрок проигрывает.
Он проиграл восьмую партию против Карякина. В девятой партии он был очень близок к поражению — отставал на два очка. Но ему удалось найти чудесную защиту. Думаю, он так и не проиграл, но был очень близок к этому. Потом он выиграл десятую партию и победил на тай-брейке.
А потом у нас появилась идея устроить временную базу вместе с ним, чтобы можно было работать днём при солнечном свете. Поэтому мы поехали в Таиланд на последние несколько матчей — и это было отличной идеей. Мы могли работать днём, было солнце, иногда после тренировок даже ходили на пляж. Это было очень приятно, и мы работали гораздо продуктивнее.
— Те, кто помогал… вы переехали в Таиланд?
— Да, мы поехали туда. Питер был единственным, с кем мы поехали на матч. Сейчас, с учётом современных средств связи, можно работать и на расстоянии. А Магнус предпочитает во время матча работать с теми, кому он полностью доверяет. Это важно, потому что атмосфера напряжённая. Если ты возвращаешься домой, а тебе начинают говорить о честности… Ну вы понимаете.
Это был новый подход. Я был в Бонне с Крамником, а у Каспарова и Карпова все секунданты всегда были с ними. А теперь мы попробовали по-новому.
Я видел фотографии команды Кукашяна, они были в Испании во время матча. Это новый подход, и мне кажется, он логичен. Секунданты работают из одного места, а ты путешествуешь с кем-то одним. Питер к этому привык, они с Магнусом знают друг друга с детства.
Мы базировались где-то, а с нами был Густавсон. Я должен сказать ему, что Таиланд — был отличный выбор. В целом всё прошло очень хорошо. С 2014 года я начал работать с Магнусом на постоянной основе. Каждый раз, когда он играл в турнире, я готовился вместе с Питером. Мы тренировались, обсуждали партии.
Он играл в Вейк-ан-Зее, где турнир длится три недели. Но он не любит думать об одной партии за раз. Он играет каждый день в час дня, а утром отдыхает. Иногда он играет в бридж с семьёй, не хочет обсуждать шахматы.
Мы с Питером могли, например, подумать: «Завтра хорошая идея — сыграть Найдорф», а Магнус приходит и говорит: «Нет, завтра я сыграю французскую». Это звучит для нас совершенно случайно, но он просто так мыслит. И тогда нужно всё подготовить с 10 до 11 утра. А я живу в Париже, и мне приходилось работать по 6–7 часов подряд. Это было не в удовольствие, но это часть работы. Мне это не особо нравилось, но я провёл так 10 лет, и они были плодотворными.
Мы встречались, тренировались, создавали новые идеи, новые концепции.
Если Магнус Карлсен завершит карьеру, оставаясь лучшим — и по рейтингу, и по результатам в топ-турнирах (а скорее всего так и будет), что должны сделать следующие поколения шахматистов — и даже их преемники — чтобы их хотя бы считали равными пиковому Магнусу или превосходящими его?
Вот один из возможных ответов:
1.Выиграйте 5 классических чемпионатов мира.
2.Выиграйте 5 быстрых чемпионатов мира.
3.Выиграйте 7 чемпионатов мира по блицу.
4.Пересекает по крайней мере 2850. (Из-за снижения рейтинга и изменения k-фактора, в противном случае сказал бы пересек 2882)
Да, я думаю, этого должно хватить.
А кто всё это сможет сделать? Я ставлю на Гукеша и Фирузджу.
Если Магнус Карлсен завершит карьеру, оставаясь лучшим — и по рейтингу, и по результатам в топ-турнирах (а скорее всего так и будет), что должны сделать следующие поколения шахматистов — и даже их преемники — чтобы их хотя бы считали равными пиковому Магнусу или превосходящими его?
Вот один из возможных ответов:
1.Выиграйте 5 классических чемпионатов мира.
2.Выиграйте 5 быстрых чемпионатов мира.
3.Выиграйте 7 чемпионатов мира по блицу.
4.Пересекает по крайней мере 2850. (Из-за снижения рейтинга и изменения k-фактора, в противном случае сказал бы пересек 2882)
Да, я думаю, этого должно хватить.
А кто всё это сможет сделать? Я ставлю на Гукеша и Фирузджу.
из нового поколения никто
возможно кто-то из следующего)
Если Магнус Карлсен завершит карьеру, оставаясь лучшим — и по рейтингу, и по результатам в топ-турнирах (а скорее всего так и будет), что должны сделать следующие поколения шахматистов — и даже их преемники — чтобы их хотя бы считали равными пиковому Магнусу или превосходящими его?
Вот один из возможных ответов:
1.Выиграйте 5 классических чемпионатов мира.
2.Выиграйте 5 быстрых чемпионатов мира.
3.Выиграйте 7 чемпионатов мира по блицу.
4.Пересекает по крайней мере 2850. (Из-за снижения рейтинга и изменения k-фактора, в противном случае сказал бы пересек 2882)
Да, я думаю, этого должно хватить.
А кто всё это сможет сделать? Я ставлю на Гукеша и Фирузджу.
Я видел Илона лично, но не разговаривал с ним. Известно, что он, мягко говоря, не питает особого уважения ни к шахматистам, ни к самой игре. В каком-то смысле я это понимаю, потому что шахматы — не такая уж сложная игра. Во многих отношениях она довольно проста, и в этом, как мне кажется, тоже заключается её красота.
Очевидно, что правила довольно просты — ведь компьютерам понадобилось не так много времени, чтобы полностью овладеть игрой, в отличие от некоторых других. Но при этом шахматы одновременно и просты, и очень богаты по содержанию, и крайне трудны в игре.
Правила можно выучить быстро, а играть можно начинать уже после некоторой практики — пусть и не сразу получать удовольствие. Но достичь действительно высокого уровня человеку почти невозможно, что мы наглядно видим, наблюдая партии шахматных движков.
Я в Эр-Рияде на Кубке мира по киберспорту, и сегодня я реагирую на некоторые из своих самых вирусных шахматных клипов. Не знаю, что именно там будет, так что давайте посмотрим.
— Ох, ну и ну…
— Э, нет, это не тяжёлое…
— Нет, я не могу…
— Чёрт!
— Я не могу это слушать…
— Я упал, грохнулся на пол…
— Ужас.
— Ладно, вот так…
— Да, это реально плохо.
Короче, для тех, кто не в курсе: раньше я по субботам стримил пулю. Играли в турнирах по пуле, я вёл трансляцию, а потом мы шли гулять. Это был не мой канал, а канал одного моего друга на Twitch. И почему я тогда решил, что хорошая идея — в таком состоянии влезть и сыграть партию, я понятия не имею.
Карлсен пришёл к партии с опозданием, и Хикару Накамура был, мягко говоря, недоволен:
— Где Магнус?
— Он не на месте…
— Похоже, он только что из бассейна.
Да, это трудно объяснить. Я, по-моему, ещё и сыграл там откровенно плохо. Был на вечеринке, пришлось уйти пораньше, даже не успел переодеться — вот и пришлось переодеваться прямо на камеру.
— «Ты правда играешь Каро-Кан?»
Нет! Это, в принципе, нормальный вариант, но соперник меня подловил. Обычно играют так, а потом так, потому что после этого чёрные могут забрать пешку. Я же продолжал делать ходы «по привычке», как будто чёрными, и не понял, почему вдруг мат… Вроде в итоге я выиграл, но моё инстинктивное желание сорвать с себя футболку хорошо показывает, что я тогда чувствовал.
Дальше — Кубок мира 2023, моя первая партия против Винсента Каймера. Это была первая классическая партия, вторую я выиграл, потом выиграл весь турнир. Но кто это запомнит? Люди сейчас часто подходят и спрашивают, мол, я что, стал играть хуже, потому что они видят клипы, где я проигрываю. Просто поражения расходятся по интернету гораздо активнее, чем победы.
— Как думаете, сколько просмотров у этого видео?
— Ну, миллионов 30?
— Даже близко нет — 121 миллион.
Я считаю, что это просто распространение дезинформации.
Следующий клип — «Как ходят кони?»
— Что?
— Ты серьёзно?
Я-то знаю, как они ходят, но она даже не упомянула нужный ход, и я начал сомневаться, понимает ли она вообще, как двигаются кони.
— Сколько просмотров?
— Ну, миллион?
— 440 тысяч. Слабовато.
Если уж выбирать любимого шахматиста из прошлого, то, пожалуй, это я сам — трёх-четырёхлетней давности. У меня никогда не было какого-то кумира. Я старался учиться у людей, а не поклоняться им.
А вот это — очень далёко от моего «звёздного часа» за доской. Я видел, что он не может пойти пешкой, потому что это мат, но когда он всё-таки пошёл — мой мозг просто отказался верить, что такой сильный игрок допустит подобную ошибку. Это было на турнире по рапиду и блицу в Варшаве, я играл из гостиничного номера, был смертельно уставший. Два лучших игрока мира зевнули мат в один ход… не лучший момент.
И ещё один фрагмент. У меня была напряжённейшая партия против Гукеша. Из проигранной позиции он оказал колоссальное сопротивление. Если бы он свёл вничью, это было бы неприятно, но я бы пережил. А проиграть в итоге было очень тяжело. Отсюда и моя реакция.
— О боже! — Да! — О нет! — Ну, почти… — Ох!
Я видел этот клип пару раз. «О боже!» от Арьена всегда меня цепляет. Это было спонтанное решение — я решил, что не буду вообще ничего говорить во время стрима. Думаю, в итоге получилось довольно смешно.
— Это не мешало тебе сосредоточиться?
— Нет, я был достаточно собран. В последнем туре мы обычно очень эмоционально реагируем на жеребьёвку, но в тот раз, учитывая весь хаос с квалификацией, всё было… странно. И тут я говорю: «Кинг, не делай этого. Не надо». Хикару смеётся. «Король е7! Наконец-то!» И теперь — ничья.
Это было, кажется, во втором сезоне Champions Chess Tour, последний тур против Хикару. Я уже обеспечил себе первое место, Хикару — второе или третье. Как известный не только шахматист, но и создатель контента, я решил устроить забавный момент. Не знал, как он отреагирует, но получилось весело.
— Какой у тебя IQ?
— Точного значения не знаю.
— Ну, скажи нам.
— Никогда не проходил тест IQ. Честно говоря, считаю, что это одно из самых глупых занятий, ведь я ничего не выиграю от этого. Люди думают, что я умный, пусть продолжают так думать.
Меня немного удивляет, что этот момент набрал так много просмотров. Я его даже не видел. Но, видимо, многие ищут мой IQ — это понятно.
…Конь с5, король с5 — король против короля, и норвежский лагерь ликует. У нас новый чемпион мира! Это был Ченнаи 2013, мой первый матч за титул в классических шахматах. Последняя партия против Ананда: я почти всю игру оказывал давление, поэтому был немного разочарован, что не смог выиграть. Но в конце решил согласиться на ничью, когда ещё была возможность. Конечно, это был огромный момент — одна из самых приятных моих воспоминаний в шахматах.
Честно говоря, этот момент я плохо помню. Знаю только, что весь турнир я страдал от жуткого джетлага. Прилетел в Казахстан из США с опозданием на два дня, всё время пропуская рейсы. Наверное, это сделало меня ещё менее сговорчивым, чем обычно. Но звучит как что-то, что я мог бы сделать.
…Да, это было в моей партии в блиц против Карпова в 2004-м. Помню, что он меня немного переиграл и выиграл пешку. Слонопольные структуры были разного цвета. В конце возникла тактическая возможность: он перекрыл шах, а у меня нашёлся ход, где слон отнимал у короля поля, и что бы он ни сделал, я забирал ферзя. Честно, на поиск этого тактического удара я потратил несколько секунд, хотя должен был увидеть его сразу. Но это была приятная победа, поэтому — палец вверх. Я тогда подумал, что могу выиграть, хотя это и не считалось ожидаемым результатом. Хорошее воспоминание.
…Однажды я выиграл партию у Хикару в Армагеддоне ещё до первого хода. В этом формате ничья засчитывается как победа чёрных, но у них меньше времени, и игроки делают ставки на время. Хикару думал, что я захочу 9 минут, и поставил 8:59. Но я знал, что он так сделает, и поставил 8:58. Получил чёрные, сделал ничью — и выиграл матч. Это было приятно. Хотя потом Хикару отыгрался, поставив на пару секунд меньше, чем я. Был и другой случай, когда я просто захотел играть белыми и поставил 15 минут. Но вообще, конечно, не стоит давать соперникам угадывать твои действия и подстраиваться.
…Эта позиция — ничейная. Думаю, он не был готов. Но это была важная партия — на Norway Chess в прошлом году против Каруаны.
Самый молодой чемпион — Гукаш из Индии — заявил, что не считает себя лучшим игроком в мире, потому что не обыграл вас, чтобы завоевать титул. Что вы об этом думаете?
Я считаю, что такие сравнения всегда будут немного некорректными. Гукаш победил чрезвычайно сильный состав соперников, чтобы отобраться на чемпионат мира.
Является ли он лучшим игроком в мире? Ну, я так не думаю, но он сделал всё, что от него можно было ожидать, и даже гораздо больше.
Я понимаю, что в каком-то смысле сам спровоцировал подобные разговоры, отказавшись от участия в чемпионате мира, но в целом это немного несправедливо по отношению к нему. Думаю, он выступает блестяще и вполне достоин звания чемпиона мира.
Что сказать? Карлсен давно разваливает систему, и это на его совести. Пока были силы, играл по правилам; как только почувствовал, что силы начинают уходить, стал гнуть мир под себя, играть своими козырями.
Гукешу, видишь ли, отдает должное: Гукеш тоже ничего себе шахматист, но сравнение со мной не совсем корректно.
Мое мнение: некорректно и некрасиво ведет себя Карлсен. Если тебе слабо уверенно выигрывать Матчи, так и скажи; а то начинает подводить философскую базу под свои хотелки.
Гукеш на сегодня однозначно сильнейший! Победа в Матче и корона от Каиссы более убедительные свидетельства его силы, чем мнение отставного командира.
Что делает Карлсена великим? Думаю, у него в каждой позиции есть эта удивительная интуиция. Когда смотришь его партии, даже в быстрых форматах, он почти всегда выбирает один из трёх лучших ходов по версии компьютера. Эту интуицию он развил со временем.
Он один из тех игроков, кто знает много классических партий прошлого, много читал, и это ему очень помогает. Плюс у него потрясающая психологическая устойчивость — он никогда не разваливается полностью на турнире. Даже когда он ошибается или проигрывает, он продолжает бороться до конца, используя все возможные ресурсы. Думаю, это одна из причин, почему он на вершине.
Когда он поднимался, он играл окончания, которые раньше считались безнадёжными для победы — соперники просто соглашались на ничью из взаимного уважения. Но Магнус начал упорно играть такие позиции и выигрывать их. Он универсален и психологически очень силён.
— А что, по-твоему, есть у тебя, чего нет у него?
— Интересный вопрос, я об этом никогда не думал. Если говорить о стиле, он больше интуитивный игрок. Его интуиция потрясающая, а я, даже если чувствую правильный ход, стараюсь углубиться в расчёт. Иногда это даёт мне шанс его поймать, ведь интуиция тоже может ошибаться. Наши партии всегда интересные, и я с удовольствием играю против него.
Капабланка был великим; Фишер, Карпов, Каспаров тоже великие.
Однако шахматы это игра, и чтобы здесь всегда выигрывать, к своему ''величию'' надо приложить чисто игровую безупречность. А она со временем уходит.
Спортивный стиль Карлсена требует абсолютной игровой безупречности, но человек не машина. Играть вечно на пределе способностей нельзя.
Карлсен очень мудро покинул свою колею, в которой мог когда-то увязнуть на глазах у изумленного человечества. Нет, сказал Карлсен, не дождетесь - и ушел в ореоле сильнейшего.
Я бы на вашем месте создал отдельную тему с гордым названием: «Магнус уже не сильнейший, и вообще-то он полное д…». Чтобы, так сказать, сразу всё ясно было.
