Дивья Дешмукх получила 350 000 долларов США (31 100 000 индийских рупий) от правительства своего штата за успех на Кубке мира. В прошлом году она также была награждена 14 500 000 рупий (165 000 долларов США) за выступление на Олимпиаде.
Веламмал MHS School (Индия) — чемпион мира среди школьных команд 2025!
После восьми напряжённых туров сегодня завершился чемпионат мира среди школьных команд 2025 года, проходивший в Александрии (штат Виргиния, США). Турнир состоялся на живописном кампусе Епископальной старшей школы и собрал одних из самых талантливых юных шахматистов со всего мира. Одержав победу во всех восьми матчах, золотую медаль завоевала команда индийской школы Velammal MHS, показав идеальный результат.
Победа в Александрии стала ещё одним звеном в цепи достижений Индии, которая уверенно заявляет о себе на всех уровнях и во всех форматах шахмат. Velammal MHS — не новичок в мире шахматных успехов: среди её выпускников — гроссмейстеры Р. Прагнанандхаа и Леон Мендонка. Поэтому неудивительно, что команда подошла к заключительному туру, уже обеспечив себе первое место.
Ведущий: Арджун, фристайл-шахматы, Кубок мира по киберспорту — вы успешно выступаете и там, и там. В Esports World Cup вы дошли до плей-офф и дали серьёзный бой Магнусу. Да, немного не хватило, но об этом позже. Мы видели, как другим индийским шахматистам было тяжело, а вы держались уверенно. Как вам удаётся стабильно играть в быстрых контролях и фристайле?
Арджун: Честно говоря, я бы не стал называть мои выступления в фристайле и Esports World Cup чем-то особенным. Они были неплохими, но ничего выдающегося. Возможно, это привлекло внимание только потому, что я выступил чуть лучше других индийцев. Но я бы не стал этим гордиться — это пока не тот уровень.
Ведущий: Вы сказали, что шахматам нужны такие крупные платформы, как Esports World Cup. Почему вы так считаете, ведь шахматы и так уже очень популярны?
Арджун: Я уже говорил об этом в нескольких интервью: при классических контролях, когда игроки думают по полчаса над одним ходом, зрителю сложно удержать внимание. Нужно больше динамики, больше зрелищности. Раньше я не думал о киберспорте, но теперь, когда шахматы стали частью Esports, я считаю, это отличное решение. Мы увидели, сколько людей следило за матчами, болело за команды — это было что-то новое и очень вдохновляющее для мира шахмат. Жаль, что я не показал лучший результат, но сам факт участия шахмат в киберспорте — это уже огромный плюс.
Ведущий: Как бы вы оценили свои выступления в 2025 году по сравнению с 2024?
Арджун: С точки зрения результатов, 2025 год пока разочаровывает. Особенно на фоне 2024. Но в целом я чувствую, что прогрессирую, и это главное. Результаты — это одно, но важно ощущать рост. Я чувствую, что становлюсь лучше, и надеюсь, что скоро это отразится и на результатах.
Ведущий: 2025 год важен ещё и потому, что будет Кубок мира. Если вы войдёте в тройку — попадёте в Турнир претендентов. В прошлом Кубке вы чуть-чуть не прошли отбор. Это сейчас главная цель?
Арджун: Да, конечно, попасть в Турнир претендентов — главная цель. Но до Кубка мира у нас ещё Гранд Свиcс в следующем месяце. А до него — турнир в Ченнае, который стартует уже завтра. Пока сосредоточен на Ченнае, хотя он не влияет на отбор в Претенденты.
Ведущий: Сейчас Индия доминирует во всех форматах шахмат, и кажется, что скоро мы можем увидеть финал между двумя индийцами. Вы хорошо играете и в быстрые, и в классику, и в фристайл. Как вы адаптируетесь к разным форматам — есть ли какая-то ментальная подготовка?
Арджун: Если честно, я специально это не тренировал. Просто с самого начала играл во все форматы: классику, рапид, блиц, даже когда они ещё не были популярны. Иногда играл и фристайл. Тогда это казалось случайным, но теперь оказалось полезным.
Ведущий: Последний вопрос. Дивья Дешмук выиграла Кубок мира, Пранав — чемпион мира среди юниоров. Вы поздравили Дивью? Какое значение, на ваш взгляд, имеет её победа?
Арджун: Она выступила блестяще. Как и Хампи. Финал между двумя индийками — это уже событие. Да, я поздравил Дивью с её фантастическим успехом. Очень важно, что не только мужские шахматы у нас на подъёме, но и женские. Раньше женская часть отставала, но теперь, после победы на Кубке мира, это меняется. И, надеюсь, больше девушек начнут серьёзно заниматься шахматами. Это радует.
Индия стала одной из ведущих сил в международных шахматах благодаря своему сильнейшему игроку — Рамешбабу Праганнанде. Он занимает 4-е место в мире, на одну позицию выше своих соотечественников — Гукеша Доммараджу, действующего чемпиона мира, и Арджуны Эригайси, которые делят 5-ю строчку.
Праганнанда, которому в воскресенье исполнится 20 лет, амбициозно стремится стать лучшим. Его победа над нынешним №1 Магнусом Карлсеном в 2022 году, после которой его поздравил легенда индийского крикета Сачин Тендулкар, стала ранним признаком того, что эти амбиции вполне реальны.
«Я могу стать №1 в мире и чемпионом мира», — сказал он в интервью Associated Press.
Он отметил, что присутствие индийских соотечественников в верхней части рейтинга ему помогает.
«Мы все подталкиваем друг друга. Победа Гукеша на чемпионате мира вдохновила меня работать усерднее. Мы растём вместе, и это хорошо для всех нас», — сказал он.
История вошла в историю! Пятилетняя Аарини Лахоти из Нью-Дели стала самой молодой шахматисткой Индии, получившей рейтинг ФИДЕ. Её текущий рейтинг — 1551. Родившись 19 сентября 2019 года, Аарини побила предыдущий рекорд Удхрити Бхаттачарьи. В столь юном возрасте Аарини уже производит фурор и пополняет длинный список индийских шахматных вундеркиндов. Это выдающееся достижение подчёркивает блестящее будущее индийских шахмат!
— Когда ты впервые увидел шахматы?
— Мне было около трёх лет. А в пять я сыграл свой первый чемпионат штата. В двенадцать мы с сестрой стали гроссмейстерами.
— Думаю, я был слишком молод, чтобы справляться с давлением, которое приносит такой титул.
— Почему ты носишь вибхути?
— Это пепел. Мы из пепла приходим и в пепел уходим. Нет причин для высокомерия.
Вокруг тебя — только тренеры и соперники. Друзей вне шахмат почти нет. Когда пытаешься сделать что-то особенное, приходится чем-то жертвовать.
— Есть ли у тебя друзья среди шахматистов?
— Да, есть.
— Они же твои конкуренты. Это не мешает?
— Раньше бывало, что меня это немного задевало. Особенно, когда кто-то из моего поколения — Гукеш, Арджун, Нодирбек — показывал хорошие результаты. Я думал: «Он лучше меня». Это было самоналоженное давление. Сейчас я воспринимаю их успехи как вдохновение.
Например, в прошлом году Гукеш стал чемпионом мира, Арджун перешагнул отметку 2800. Я внимательно следил за их партиями и учился. Это дало мне дополнительную энергию. Сейчас это уже не страх, а стимул.
— Когда ты в последний раз чувствовал неуверенность?
— Честно говоря, не помню.
— Каково это — когда Ананд выбирает тебя среди всех?
— Раньше это могло бы сильно на меня повлиять, но теперь я отношусь спокойно: что есть, то есть.
— Что ты думал, когда впервые обыграл Магнуса Карлсена?
— Особо ничего. Это была партия в рапид, всё произошло за несколько минут. Было около двух часов ночи, родители спали. Я разбудил отца и сказал: «Я выиграл». Он ответил «Хорошо» и снова уснул — утром ему на работу.
Я тогда сыграл не идеально, но этот результат дал мне уверенность. Я понял, что топ-гроссмейстеры не непобедимы. Пока ты не обыграешь их хотя бы раз, кажется, что они на другом уровне. А потом понимаешь — можно бороться.
— В шахматах ведь все знают теорию. Что даёт одному игроку преимущество над другим?
— Иногда можно получить новую позицию, к которой соперник не готов. Психология тоже играет роль: видно, комфортно человеку или нет. Если чувствуешь, что соперник нервничает, появляется уверенность и желание давить.
Некоторые игроки очень эмоциональны, а некоторые — как Арджун — вообще никак не реагируют на результат. Когда узнаёшь человека лучше, начинаешь улавливать его мелкие реакции.
— Сможешь ли ты, как Магнус в партии с Биллом Гейтсом, выиграть за шесть ходов?
— Возможно. Можно попытаться подловить на трюках. Но на самом высоком уровне такие уловки почти не применяются.
— Такие трюки вы применяете только для развлечения с новичками вроде меня?
— Да, можем. Это возможно.
— Что делает Карлсена великим? — Думаю, у него потрясающая интуиция в любой позиции. Если посмотреть его партии, даже в быстрых форматах, он почти всегда выбирает один из трёх лучших ходов по версии компьютера. Это чувство он развивал годами. Он знает множество классических партий прошлого, много читал. Это ему помогает. И он невероятно силён ментально — вы никогда не увидите, чтобы он полностью «провалился» в турнире. Даже в худшей позиции он будет бороться до конца, исчерпает все ресурсы.
Раньше многие игроки соглашались на ничью в равных эндшпилях из уважения к сопернику. Магнус стал доигрывать такие позиции и часто их выигрывать. Он универсален и очень силён психологически.
— А что есть у тебя, чего нет у него?
— Никогда об этом не думал. Если говорить о стиле, он больше полагается на интуицию. Я же, даже когда интуиция подсказывает ход, стараюсь углубиться в расчёт. Иногда это даёт возможность его подловить — ведь интуиция тоже может ошибаться. Наши партии всегда интересны, я с нетерпением жду встреч с ним.
— Ты когда-нибудь плакал после партии?
— Да. Последний раз — на Prague Masters в этом году. Перед последним туром я отставал на пол-очка и мог догнать лидера, если бы выиграл. Пошёл на боевое дебютное построение, но всё пошло наперекосяк, и я проиграл без борьбы. Это задело, я немного поплакал. Но обычно я быстро восстанавливаюсь.
— Как ты оцениваешь вклад Сэма Райны и Сагара в шахматы?
— Они сделали многое. Sagar через ChessBase India освещает все возможные турниры, а Same привлёк новую аудиторию, особенно во время локдауна. Это было одним из факторов шахматного бума, наряду с сериалом The Queen’s Gambit.
— Должно ли быть больше таких людей, как Сэм?
— Да, но тогда была особая ситуация — все сидели дома, всё было онлайн. Сейчас шахматы вернулись за доски, мы много путешествуем, и привлечь аудиторию сложнее. Тем не менее Сагар продолжает освещать все турниры и это тоже привлекает зрителей.
— Ты говорил, что быстро восстанавливаешься после поражений. Как?
— Я концентрируюсь на самой партии. Например, в случае в Праге — я шёл на риск ради первого места, и это могло сработать. Да, в тот день не получилось, но я сделал всё, что должен был сделать. Значит, идём к следующему турниру.
И я думаю, это стало одним из хороших моментов для шахмат, потому что люди начали играть онлайн. В то же время вышел сериал "Ход королевы".
Все вместе это дало толчок шахматному буму. И многое из того, что делает Сам, стримит и привлекает новую аудиторию, безусловно, полезно для игры.
Ты встречался с ним? Нет, кажется, виделись, но толком не общались.
Как ты думаешь, другим тоже стоит заниматься тем, чем занимается Сам? Это влияет на шахматы?
Да, думаю, это одна из причин того, что тогда, когда особо нечего было делать, шахматы стали так популярны.
Сейчас, когда шахматы снова играют вживую и много ездят на турниры, привлечь аудиторию сложнее.
Но Сагар всё равно освещает все турниры, насколько может, и это продолжает привлекать зрителей.
У меня вопрос про неудачи. Как ты быстро приходишь в себя после поражения? Ты говорил, что хорошо восстанавливаешься.
Я думаю, это связано с тем, что я больше концентрируюсь на самой игре. Вот пример с турниром — я хотел побороться за первое место, но всё не получилось.
Могло бы пойти иначе, но соперник был сильным, и план провалился.
Конечно, я расстраивался пару минут, но потом сделал то, что должен был — я понял, что нужно идти дальше.
Я сделал всё, что мог, просто в этот день не вышло. Всё нормально, переходим к следующему турниру.
Когда ты играешь и чувствуешь, что соперник допустил ошибку и теперь ему предстоит сложная борьба, что ты чувствуешь? Как пахнет поражение? Страхом? Злостью? Жалостью? Разочарованием?
Это зависит от игрока. У большинства топов — разочарование, сожаление.
Они понимают, где всё пошло не так. И даже во время партии, когда понимаешь, что всё потеряно, начинаешь думать, где можно было сыграть лучше.
Из этого можно извлечь много уроков — для жизни и для своего мышления.
Просто фокусируешься, не отвлекаешься. Одна партия за раз. Я амбициозен и стремлюсь к большему.
Я не позволяю ничему меня сбить с пути. Это невероятно.
Отличный настрой, особенно для такого молодого человека.
Что бы ты посоветовал всем индийцам, кто смотрит это интервью, из мира шахмат? Что стоит взять на вооружение и применять в жизни?
Я верю, что нужно всегда стремиться к максимуму. Но если не получилось — не стоит слишком переживать.
Важно возвращаться, пробовать снова и снова.
В итоге всё сводится к тому, чтобы доверять процессу и не зацикливаться на результате.
Нихал, «Маленький мастер» Кералы Mar 7, 2017, 12:46 IST
Всего через несколько дней после того, как пятилетний Нихал Сарин начал учиться играть в шахматы у своего дедушки по материнской линии АА Уммар, он уже стал побеждать его в этой игре. Его родители, Сарин Абдулсалам и Шижин, оба врачи, были рады новому увлечению сына, ведь это помогало ему сосредоточиться дома, где они жили в аренде в Коттаяме.
Когда Нихал через несколько месяцев пошёл в школу, родители записали его на роликовые коньки как внеклассное занятие, но вскоре пришлось прекратить из-за синяков и травм, которые он приносил домой. Сарин изучил школьную программу и обнаружил, что в ней есть шахматы, после чего сообщил учителям, что Нихал, новоиспечённый международный мастер (IM) Индии, может заниматься шахматами вместо других занятий.
Однако была небольшая загвоздка — дети с пятого класса проходили обучение шахматам в школе Excelsior English School в Коттаяме. «Нам сказали, что тренер приходит два раза в неделю, и школьные чиновники согласились познакомить Нихала с тренером на следующий день. На следующий день мне позвонили из школы, и учитель сообщил, что тренер хочет со мной поговорить. Я волновался, думал, что меня спросят: "Зачем вы так торопитесь, чтобы пятилетний ребёнок начал играть в шахматы?" Но Маттю Поттуре, тренер, сказал: "Ваш ребёнок обладает огромным талантом в шахматах и ему нужно предоставить правильное обучение".
Нихал начал заниматься шахматами со следующего занятия, и занимается по сей день», — рассказал Сарин.
Помимо занятий в школе два раза в неделю, Поттуре начал давать Нихалу специальные уроки дома. Он также убедил Сарина оформить пожизненное членство в YMCA в Коттаяме, где Поттуре был секретарём шахматного клуба. Это была отличная возможность: Нихал вечером ходил туда и играл с опытными шахматистами. Вскоре тренировки переехали в квартиру Поттуре, а тренер настоял на участии Нихала в турнирах. На своём первом турнире в феврале 2011 года в Калатипади YMCA Нихал набрал 4 очка в юниорской категории за семь туров, что принесло ему первую денежную премию — сто рупий. С тех пор он начал играть в большем количестве турниров, а опыт игр с сильными соперниками сыграл огромную роль в формировании его карьеры.
Семья Саринов переехала в Триссур в 2011 году, и Нихал поступил в школу Devamatha CMI Public School. Во время выставочного матча в школе EP Нирмал, нынешний тренер Нихала, играл против пяти учеников. Нихал был одним из них и победил Нирмала, после чего тот взял мальчика под своё крыло. 2013-2014 годы стали важным периодом в карьере Нихала: он выиграл свой первый крупный международный титул — чемпионат мира по блицу среди игроков до 10 лет в Аль-Айне (ОАЭ), а затем стал чемпионом мира по классическим шахматам среди игроков до 10 лет.
Встреча с украинским гроссмейстером Дмитрием Комаровым в 2014 году помогла Нихалу добиться новых успехов. Комаров приехал с командой ОАЭ, куда Нихал попал по донорскому приглашению. Однажды Комаров давал советы одному из игроков ОАЭ, а Нихал, не усидевший на месте, подошёл и быстро решил шахматную задачу, что впечатлило Комарова. Несколько месяцев спустя Комаров приехал в Кералу и провёл более недели, тренируя детей, включая Нихала. С тех пор украинский тренер даёт Нихалу онлайн-занятия и специальную подготовку перед важными турнирами.
Двенадцатилетний Нихал — большой фанат чемпиона мира Магнуса Карлсена. Он следит за играми Карлсена через мобильные приложения и мечтает однажды сыграть с ним. «Я начал играть в шахматы без особых мечтаний, но за последние два года стал очень серьёзно относиться к игре. Надеюсь участвовать в большем числе турниров и встретиться с сильными игроками, что, я уверен, поможет мне стать лучше. Обычно я начинаю подготовку за несколько дней до турнира, и сейчас мы готовимся к турниру в Шардже в следующем месяце», — сказал Нихал, который любит играть в бадминтон и читать комиксы в свободное от шахмат время.
Шахматы на высоком уровне — дорогой спорт, и родители Нихала тратят более 2 миллионов рупий в год на тренировки и турниры. «В начале мы не знали, что шахматы такие дорогие. Мы ищем надёжного спонсора, который поддержит нас на три-четыре года. С этим званием международного мастера надеемся, что кто-то откликнется и поможет», — рассказал Сарин, ассистент профессора медицинского колледжа Триссура.
— И вот это мой момент победы.
— Да, можно сказать так… Хотя, момент победы сложно описать. Но я… да, иногда думаю о том, как может развиваться партия, как я хочу, чтобы она шла, в каком направлении.
— Это часть твоего процесса? Визуализация?
— Нет, это не то, что я специально делаю. Это просто случается. Если вдруг начинаю представлять партию — отлично.
— То есть это не обязательный ритуал?
— Нет, не то, что мне нужно делать обязательно.
— Понятно. Я всегда хотел спросить: зачем ты наносишь себе вибхути? Это же зола?
— Да. Мы пришли из праха и в прах уйдём. Всё, что мы делаем, — не что-то великое, мы всё равно вернёмся в прах. Поэтому нет повода для гордости или высокомерия. Это одна из причин.
Есть и другие, и я делаю это с юных лет, до сих пор продолжаю. Но главное, что мне в детстве объяснили: это зола, мы были прахом и снова им станем.
— То есть не стоит зазнаваться, потому что мы все незначительны?
— Именно. Просто живи и возвращайся в землю. Не будь эгоистом.
— Ты в это веришь?
— Да, я верю, и думаю, что это правда. Для меня это имеет смысл. Если это работает для меня — я это принимаю.
— Расскажи о своём детстве. Когда ты впервые увидел шахматы?
— Началось всё случайно. Первой в нашей семье играть стала сестра. Когда ей было около пяти, она много смотрела телевизор и мультфильмы. Родители хотели, чтобы она проводила время с большей пользой, и записали её на кружки рисования и шахмат. Там тренер заметил, что у неё есть талант, и она начала играть.
Я наблюдал за её тренировками дома. Меня увлекли фигуры и доска, и я тоже захотел попробовать. Родители заметили мой интерес, купили мне шахматную доску, и я начал играть. Мне тогда было около трёх лет. Я не мог долго усидеть, поэтому ходил примерно на полчаса в ближайший клуб, просто чтобы выучить правила и сыграть несколько партий.
— Почему родители решили отдать тебя в шахматы в три года? Ты их спрашивал?
— Думаю, просто потому, что я так заинтересовался игрой. В три, три с половиной года я уже знал правила. В пять лет сыграл свой первый чемпионат штата.
— Вау. Довольно рано для шахматиста. Но заметили ли родители что-то особенное или просто решили: "Раз сестра играет, пусть и он попробует"?
— Думаю, они видели, насколько мне это нравится, и нашли тренера, чтобы он объяснил мне правила. Это не был заранее спланированный путь.
— То есть это была твоя мечта или родительская?
— Моя.
— С какого возраста ты понял, что хочешь играть на мировом уровне, быть номером один?
— Наверное, когда пришёл первый успех. Я занял второе место на национальном первенстве до 7 лет, хотя мне было 6, то есть я был младше соперников. Это дало мне право поехать на чемпионаты Азии и мира до 8 лет. Для меня это было огромным событием — поехать за границу играть в шахматы. Я очень вдохновился и поверил, что смогу.
— В 7–8 лет?
— Да, примерно тогда. Мы с родителями были на одной волне. Никто особо не обсуждал — все просто знали, что это наш путь. Мы сосредоточились на турнирах и всём, что поможет выйти на вершину.
— Я поражён, что уже в 8 лет родители решили: "Всё, играем, поддерживаем, будем путешествовать, обеспечивать условия, искать средства, делать всё, что нужно".
Мне было около трёх лет. Конечно, в таком возрасте сложно долго усидеть, поэтому я ходил в клуб неподалёку всего на полчаса — просто учил правила и играл.
— А почему родители решили отдать тебя в шахматы в три года? Ты у них спрашивал?
— Думаю, потому что я сам очень заинтересовался. В три с половиной года я уже знал правила, а в пять лет сыграл свой первый чемпионат штата.
— Ничего себе! Это же очень рано. А что, родители заметили что-то особенное или просто решили: «Раз сестра играет, пусть и он попробует»?
— Наверное, они увидели, насколько мне это интересно, и нашли тренера, чтобы он научил меня правилам. Не думаю, что у них был какой-то план.
— То есть это была не мечта родителей, а твоя мечта?
— Да, думаю, моя. А осознал я это, когда пришёл первый успех: в шесть лет я стал вторым на национальном первенстве до 7 лет, играя с ребятами старше себя. Это дало путёвку на чемпионаты Азии и мира до 8 лет. Тогда я поверил, что могу добиться большего.
— И в восемь лет ты уже делился этой мечтой с родителями?
— Мы все были на одной волне. Никто даже не обсуждал — все просто знали, что мы будем двигаться в этом направлении, играть турниры, идти вверх.
— Удивительно, что уже тогда родители решили поддерживать тебя на таком уровне — возить на турниры, искать средства, инфраструктуру…
— Да, мы просто делали это. Наверное, сыграло роль то, что результаты появлялись с самого начала, и было видно прогресс. Не было сомнений, что всё идёт в правильном направлении.
— А не было у них мысли: «Сначала учёба, а шахматы потом»?
— Никогда. Даже сейчас, когда у меня экзамены, они говорят: «Сделай всё, что сможешь. Главное — чтобы сдать». Никто не требует высоких оценок. К тому же я стал международным мастером в 10 лет — это четвёртый или пятый класс.
