Энциклопедия	Владимир НЕЙШТАДТ
ШАХМАТИСТЫ-БОМБИСТЫ. Часть 4 ДВА ЛИКА ХЬЮ АЛЕКСАНДЕРА

Ведущий мастер Cтарого Света, один из руководителей Британской шахматной федерации, он много сделал для организации знаменитых послевоенных матчей CCCР - Англия, вообще для поддерживания дружеских связей между советскими и английскими шахматистами - наперекор политическим заморозкам тех лет. И в то же время был одной из ключевых фигур в тайном противостоянии Запада и Востока, "подкапываясь", как главный криптоаналитик туманного Альбиона, под резидентуры советских спецслужб.

18 апреля 1943 года армия и флот страны Восходящего Солнца пережили тяжелейшее потрясение – в инспекционном облете южно-тихоокеанских фронтовых позиций погиб вдохновитель и организатор победоносной атаки японцев на Перл-Харбор Главнокомандующий объединенного флота империи Исороко Ямомото. Утром того черного для милитаристской Японии дня, подорвавшего ее боевой дух, адмирал вылетел из Рабаула 315-мильным рейсом в окружении восьми истребителей «Зеро». Почти одновременно на перехват ринулись с аэродрома Хендерсон на Гуадаканале 18 «двухвостых дьяволов», двухмоторных машин «Локхид Р-38 Лайтинг», их сшибка с самолетной группой Ямомото была неминуема, как харакири решившего свести счеты с жизнью самурая. Лейтенант Рекс Т. Барбер первым открыл пушечно-пулеметный огонь по резко нырнувшей чуть ли не к верхушкам деревьев тяжелой птице, в чьем чреве находился адмирал, и та, объятая пламенем, рухнула в джунгли.

Успех операции «Возмездие» американская пресса увязала с тем, что будто бы некие гражданские лица усекли, как в предрассветную рань Ямомото залазил в самолет на аэродроме острова Бугенвиль.

Но это была чистейшей воды деза, вброшенная спецслужбами США, на самом деле лейтенант Рекс Т. Барбер сотоварищи пресекли полет Ямомото по наводке радиосвязистов американского флота на Тихом океане, дешифровавших радиоперехват с полным раскладом взлетов и посадок Ямомото и прочей информацией об этом инспекционном рейсе.

Радиоперехват был зашифрован японским военно-морским кодом JN-25, чьи модификации давно уже дружно взламывали американские и английские криптологи. Конкретно, Старый Свет был представлен в этой связке 8-й хижиной Блетчли-Парка, возглавлявшейся, напомним, не кем иным как лучшим британским шахматистом Хью Александером, сменившим на этом посту (в ноябре 42-го) самого Алана Тьюринга.

В мемуарах крупного американского разведчика Эллиса М. Захариаса (это имя еще промелькнет в предстоящей публикации о Ройбене Файне как специалисте по психологической войне) можно прочесть, что Ямамото в 30-е был чемпионом среди личного состава японского флота по сеги (японские шахматы), неплохо играл и в европейские шахматы. В общем, поскреби любого в этой публикации - а там шахматист.

Александер был не только отличным менеджером и талантливым криптоаналитиком, но и обаятельнейшим, искрящимся юмором, своим в доску парнем, любимцем дешифровальной братии как Старого, так и Нового света.

Не случайно именно он как полпред Блетчли мотался за океан утрясать наиболее щекотливые вопросы сотрудничества англо-американского криптологического альянса (о чем мы уже рассказывали – см. главу «Встреча в Вашингтоне»). В 44-м он еще был приглашен американскими коллегами, чтобы сообща дожать взлом новой замысловатой версии того самого японского кода JN-25.

На некоторое время Александер сменил тихое лондонское поздневикторианского стиля предместье на противоположный от Вашингтона берег реки Потомак, где в здании бывшей школы для девочек и в спешно пристроенных к ней двух больших домах размещался дешифровальный центр - прообраз Агентства национальной безопасности США.

Хью тогда и в мыслях не держал, что уже вскоре ему придется рука об руку с американскими криптологами биться над взломом советских шифросистем… Там, в Арлингтон-Холле (неофициальное название штаб-квартиры будущего монстра радиоэлектронного шпионажа, АНБ) начальник 8-й хижины уже решил для себя, что по окончании Второй мировой пошлет куда подальше все эти дешифровальные штучки, будет заниматься каким-нибудь сугубо несекретным делом, чтобы без всяких ограничений сражаться в шахматных турнирах на любом земном меридиане. (Впоследствии, занимая суперсекретную должность, он станет невыездным на турниры за «железным занавесом», в 56-м не сможет приехать в Москву на Всемирную шахматную Олимпиаду. А ведь в тот год он второй и последний раз в своей жизни выиграл чемпионат туманного Альбиона, и как никогда рвался в шахматную Мекку – СССР, прекрасно понимая, что другого такого случая может уже и не быть.) Кстати, по инициативе Дж.Томаса и Х.Александера после войны в Лондоне издавался бюллетень «Англо-советское шахматное обозрение». Хью также носился с идеей матча английских и советских шахматистов-переписочников на 100 досках, но эта его масштабная задумка почему-то не осуществилась.

Война закончилась – Хью переехал в Лондон, где возобновил свое сотрудничество с коммерческой компанией Джона Льюиса (там он, напомним, зарабатывал на хлеб насущный в предвоенный год). Но такой умница как Хью не мог не предвидеть: то дешифровальное искусство, коим он овладел в убогих дощатых бараках Блетчли, вновь становится исключительно востребованным в силу внезапно возникшей конфронтации вчерашних боевых союзников – США, Англии и Советской России.

Да тут еще кто-то из бывших коллег, с кем он не так давно сражался в гольф на зеленых лужайках Блетчли и славно оттягивался за стойкой бара «Баранья лопатка», шепнул ему: в Челтенхем (довольно большой по английским меркам город-курорт в 129 км от Лондона), где в условиях строжайшей секретности разворачивался Центр правительственной связи (GCHQ), усиленно сватают их брата-криптолога. К тому же возглавить Центр поручено не кому-то со стороны, а сэру Трэвису, руководившему «Обществом любителей гольфа, сыра и шахмат» в последние военные годы!

И летом 46-го Хью созрел для возвращения на дешифровальные круги. Но тут мы должны коснуться его личной жизни, такого деликатного момента, что пусть об этом скажет его лучший друг сэр Стюарт Мильнер-Барри:

«После войны в семейной жизни Хью и Энид возникли проблемы, которые обе стороны старались всячески сгладить. Это по меньшей мере доказывает, что Хью не следовало жениться. Его тяготили рамки семейной жизни и неизбежные отцовские обязанности. При любых стечениях обстоятельств было бы удивительным, как эти два противоположных существа смогли бы уживаться на долгосрочной основе. Во время войны Энид управляла семейной фермой в Донеголе (в Ирландии – В.Н.). По окончании войны супруги предприняли еще одну попытку к примирению и в течение некоторого времени они пребывали в Хэмпстеде (тихий район Лондона, где всегда высоки цены на аренду жилья – В.Н.)… Хью переехал в Челтенхем без семьи. Продвигаясь успешно по службе, он достиг самого высокого поста, на котором оставался до ухода на пенсию в 1971 году».

По какой такой службе его друг-товарищ «успешно продвигался», какого поста достиг – все это Мильнер-Барри в своих мемуарах обходит стороной, а сказани лишку – досталось бы ему на орехи, как менее осторожному Гордону Уэлшмену (см. предыдущую часть «Шахматистов-бомбистов»).

До начала 80-х английское правительство упорно отказывалось публично признавать, чем на самом деле занимается GCHQ (преемник дешифровального коллектива GCCS в Блетчли-Парке – Центр правительственной связи Великобритании с штаб-квартирой в Челтенхеме), хотя это давно уже было секретом Полишенеля.

Насчет структуры GCHQ (второго по величине, после Агентства национальной безопасности США, западного центра радиоразведки, в нашем российском понятии – радиошпионажа) и других его тайн советскую разведку не один год информировала кембриджская пятерка и еще один «крот», окопавшийся в самом Центре, о чем ниже.

Первое время режим секретности в штаб-квартире GCHQ был таков, что его сотруднику (сотруднице) нельзя было ни словцом обмолвиться о своей работе даже с супругом (супругой). Ну, для Александера (поступившего на службу в секцию «H» главного оперативного Управления Центра, занимавшуюся, вестимо, не чем иным, как криптоанализом) этот запрет был излишним, как для находившегося фактически в разводе, на холостяцком положении. Вследствие чего он распоряжался своим свободным временем, как хотел. Продолжал пополнять свою богатую коллекцию почтовых марок; как и в юношестве, азартно резался в крокет (в этой чисто западно-европейской игре он в свои зрелые годы считался одним из лучших в Англии). В Челтенхеме был и шахматный клуб, и Хью, конечно, стал его самой важной персоной. В послевоенном шахматном чемпионате Англии он неожиданно «споткнулся». В первом же туре проиграл шотландскому мастеру Р.Комбу, затем, расклеившись, просадил еще три партии и зацепился только за дележ 5-6 места. Но все же это был его случайный срыв, в послевоенных матчах с советскими шахматистами ему неизменно доверяли первую доску, и он это доверие, в общем-то, оправдывал, показывая гроссмейстерскую силу.

В радиоматче (июнь 1946 г.) Хью противостоял Ботвиннику, кстати, всегда выделявшему Александера как сильнейшего среди английских мастеров. Первую партию будущий чемпион мира выиграл, во второй - "поплыл" к 9-му часу игры, нерасчетливо двинув коня.

Александер - Ботвинник Французская защита С18 Радиоматч Англия – СССР 1946 1.e4 e6 2.d4 d5 3.Nc3 Bb4 4.e5 c5 5.a3 Bxc3+ 6.bxc3 Ne7 7.Qg4 cxd4 8.Qxg7 Rg8 9.Qxh7 Qa5 10.Rb1 Qxc3+ 11.Bd2 Qc7 12.f4 Nbc6 13.Nf3 Bd7 14.Ng5 Rxg5 15.fxg5 0-0-0 16.Qxf7 Qxe5+ 17.Kd1 Nf5 18.g6 Ne3+ 19.Kc1 Qe4 20.Bd3 Qxg2 21.Re1. 21...Ne5. Непонятный ход – черные оставляют без защиты пешку d4. 22.Qf4 Nf3. Партия черных уже проиграна, так как белые вызывают выгодные для них упрощения и перехватывают инициативу - например, 22...N5c4 23.Bxe3 dxe3 24.Bxc4 или 22...Nxd3+ 23.cxd3 Qxg6 24.Qxd4, но в этом просмотре не было необходимости. Теперь белые могли спокойно дать черным мат путем 23.Ba5 e5 24.Qf6 Re8 25.Qd6 b6 26.Rxb6 axb6 27.Ba6+ Kd8 28.Bxb6 #. Комично, что я смотрел ход 23.Ba5, но не видел его катастрофических последствий. Александер был, очевидно, в таком же состоянии, как и я, мы оба не видели этого мата, который видели все зрители в Москве и Лондоне. Партнеры были настолько переутомлены, что партия не могла не быть испорченной! 23.Re2 Qh3. От мата спасало 23...e5. 24.Bxe3. Не видя хода 24.Ba5, белые играют на увеличение материального перевеса. 24...e5 25.Qf7 dxe3 26.g7 Qg4 27.h3 Qg1+ 28.Kb2 Qg3 29.Bg6. Дальнейшее не представляет большого интереса. 29...Nd4 30.g8Q Rxg8 31.Qxg8+ Kc7 32.Qh7 Kd6 33.Bd3 e4 34.Qh6+ Kc7 35.Rxe3 Qe5 36.Ka2 Nf5 37.Qg5 Be6 38.Be2 d4+ 39.Reb3 b5 40.Qd2 d3 41.Bg4, и черные сдались. Примечания М.Ботвинника, "Шахматы в СССР", 1946 г. Александер наносил "разящие удары" и чемпиону мира Максу Эйве, и претендентам на мировую корону Сало Флору, Светозару Глигоричу... Эйве - Александер Защита Нимцовича E33 1.d4 Nf6 2.c4 e6 3.Nc3 Bb4 4.Qc2 Nc6 5.Nf3 d6 6.Bg5 h6 7.Bh4 g5 8.Bg3 g4 9.Nh4 Nxd4 10.Qd3 e5 11.0-0-0 Ne6 12.Nb1 Ba5 13.Qa3 Bb6 14.Bxe5. 14...Ne4 15.Bxh8 Qxh4 16.c5 Qg5+ 17.Nd2 N6xc5 18.h4 gxh3 19.gxh3 Nxf2 20.Rh2 Nxd1 21.Rg2 Qe3 22.Rg8+ Ke7 23.Kxd1 Qxa3 24.bxa3 Ne6 25.h4 Bf2 26.h5 d5 27.Bh3 b6 28.Bxe6 Kxe6 29.Re8+ Kd7 30.Re5 Bb7 31.Bg7 Bd4. Белые сдались. Александер - Глигорич Сицилианская защита В63 Мемориал Стаунтона, Бирмингем 1951 1.e4 c5 2.Nf3 Nc6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 Nf6 5.Nc3 d6 6.Bg5 e6 7.Qd2 Be7 8.0-0-0 0-0 9.Nb3 a5 10.a4 Qb6 11.Qe3 Qb4 12.f3 h6 13.h4 d5 14.exd5 Nxd5. 15.Rxd5 hxg5 16.Rxg5 Bxg5 17.hxg5 Rd8 18.Ne4 e5 19.Bd3 Bf5 20.Nf6+ gxf6 21.gxf6 Qf4 22.Qxf4 exf4 23.Bxf5 Rd6 24.Bh7+ Kf8 25.Be4 Kg8 26.Bh7+ Kf8. 27.Nc5 Re8 28.Nd7+ Rxd7 29.Bf5 Re1+ 30.Rxe1 Rd6 31.Re4 Nd4 32.Bc8 b6 33.Ba6 Ne6 34.Bc4 Nc5 35.Rxf4 Nd7 36.g4 Rxf6 37.Rxf6 Nxf6 38.Kd2 Nd7 39.Ke3 Ne5 40.Be2 Ke7 41.Ke4. Черные сдались. На этом снимке – поединок лидеров советской и английской сборной на матче в 1947-м в Лондоне. Керес-Александер:1/2-1/2, 1-0. Свои пол-очка Хью взял на первой доске и в двух поединках с Василием Смысловым в матче СССР – Великобритания (также в Лондоне) 1954 г. Керес - Александер Испанская партия С81 Матч Англия – СССР, Лондон 1947 1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.Ba4 Nf6 5.0-0 Nxe4 6.d4 b5 7.Bb3 d5 8.dxe5 Be6 9.Qe2 Nc5 10.Rd1 Nxb3 11.axb3 Be7 12.c4 0-0 13.Nc3 Nb4 14.Be3 c6 15.Rac1 Qb8 16.Bg5 Qb7 17.cxd5 Bxd5 18.Nxd5 Nxd5 19.Bxe7 Nxe7 20.Rd6 Rfd8. 21.Ng5 Rxd6 22.exd6 Nd5 23.Qc2 Nf6 24.Qxc6 Qxc6 25.Rxc6 Rd8 26.Rxa6 Ne8 27.Ne4 f5 28.Nc3 Rxd6 29.Ra8 Kf7 30.Rb8 Rd2 31.Rxb5 Rxb2 32.Rb7+ Ke6 33.g3 Nd6 34.Rb6 Ke7 35.Nd5+ Kd7 36.Ne3 Ne4 37.Nxf5 Nxf2 38.Rb7+ Kc6 39.Rxg7 Nh3+ 40.Kh1 Nf2+ 41.Kg2 Ng4+ 42.Kf3 h5 43.h3 Rxb3+ 44.Kf4 Rb4+ 45.Kg5 Nf2 46.h4 Rb5 47.Kg6 Kd5 48.Kxh5 Ke5 49.g4. 49...Kf4 50.Rg5 Ne4 51.Nd4 Nf6+ 52.Kg6 Rxg5+ 53.hxg5 Nxg4 54.Nc6 Ne3 55.Kh5 Nf5 56.g6 Ng7+ 57.Kh6 Ne8 58.Nd4 Ke5 59.Nb5 Kf6 60.Nc7 Nd6 61.Kh7 Nf5 62.Nd5+ Ke5 63.Nc3 Kf6 64.Ne4+ Ke5 65.Ng5 Kf6 66.Nf7 Ne7. Ничья. Его турнир жизни - Гастингс 1953/54, дележ 1-2 места с Давидом Бронштейном, которого он тогда одолел черным цветом на 120-м ходу! Бронштейн - Александер Гамбит Стаунтона А82 Гастингс 1953/54 1.d4 f5 2.e4 fxe4 3.Nc3 Nf6 4.f3 exf3 5.Nxf3 g6 6.Bf4 Bg7 7.Qd2 0-0 8.Bh6 d5 9.Bxg7 Kxg7 10.0-0-0 Bf5 11.Bd3 Bxd3 12.Qxd3 Nc6 13.Rde1 Qd6 14.Kb1 a6 15.Re2 Rae8 16.Rhe1 e6 17.Ne5 Nd7 18.Nf3 Rf5 19.Re3. 19...e5 20.dxe5 Ndxe5 21.Nxe5 Rfxe5 22.Rxe5 Rxe5 23.Rxe5 Qxe5 24.Qxd5 Qxh2 25.Qd7+ Kh6 26.a3 Qd6 27.Qc8 Nd8 28.g4 Kg7 29.b3 c6 30.g5. 30...Qe7 31.Qg4 Nf7 32.Ne4 Qxa3 33.Qe6 Qa5 34.Nd6 Nxd6 35.Qf6+ Kg8 36.Qxd6 Qe1+ 37.Ka2 Qe8 38.Qc7 b5 39.Kb1 Qe1+ 40.Kb2 Qe6 41.b4 Qe4 42.Qd8+ Kf7 43.Qf6+ Ke8 44.Qd6 Qd5 45.Qf6 Kd7 46.Qg7+ Kd6 47.Qf6+ Kc7 48.Qg7+ Qd7 49.Qe5+ Qd6 50.Qg7+ Kb6 51.Qc3 Qe7 52.Qd4+ Kb7 53.c3 Qf7 54.Qh8 Kb6 55.Qd4+ Kb7 56.Qh8 Qd7 57.Ka3 Qe7 58.Qf6 Qc7 59.Kb2. 59...a5 60.bxa5 Qxa5 61.Qe6 Qc7 62.Kb3 Qf4 63.Qd7+ Kb6 64.Qd8+ Kc5 65.Qe7+ Kb6 66.Qd8+ Kc5 67.Qe7+ Kd5 68.Qd7+ Qd6 69.Qg4 Qc5 70.Qd7+ Ke5 71.Qxh7 Kf5 72.Qd7+ Kxg5 73.Qd2+ Kf6 74.Qd8+ Kf7 75.Qc7+ Qe7 76.Qf4+ Kg7 77.Qd4+ Qf6 78.Qe4 Kf7 79.Kb2 Qd6 80.Qf3+ Qf6 81.Qe4. 81...g5 82.Qh7+ Ke6 83.Qe4+ Kd6 84.Qd3+ Kc7 85.Qh7+ Kb6 86.Kc2 Qf4 87.Qe7 Qf2+ 88.Kb3 Qd2 89.Qe8 Qd5+ 90.Kb2 Qd6 91.Qe3+ Qc5 92.Qe8 Qf2+ 93.Kb3 Qf6 94.Qd7 Kc5 95.Kc2 Qe5 96.Qd8 Qe4+ 97.Kb2 g4 98.Qd7 Kc4 99.Qd1 Qg2+ 100.Ka1. 100...c5 101.Qc2 Qf1+ 102.Kb2 Kd5 103.Qd2+ Ke4 104.Qg5 Qf5 105.Qh4 Kf3 106.Qh1+ Ke2 107.Qg2+ Ke1 108.c4 b4 109.Qg1+ Ke2 110.Qg2+ Ke3 111.Kb3 Qd3+ 112.Ka4 Qxc4 113.Qg3+ Kd2 114.Qf2+ Kc3 115.Qe3+ Kb2 116.Qe5+ Qc3 117.Qg5 g3 118.Qg4 g2 119.Qg5 Qc1 120.Qxc5. 120...Qc2+. Белые сдались. ...В 1949-м Александера назначают руководителем секции «Н», и он возглавляет её более двух десятилетий, до 1971-го. Он был главным, с английской стороны, разработчиком сверхсекретной операции «Венона» (первое её кодовое наименование неблагозвучно – «Нефрит»). Насколько она встревожила ценнейшего советского агента Кима Филби, можно судить по донесению лондонской резидентуры КГБ в Москву в феврале 1950-го: «Стенли» (Филби – В.Н.) попросил сообщить, что американцы и англичане сконструировали дешифровальную машину, за один день выполняющую работу тысячи человек, если бы они непрерывно трудились в течение тысячи лет… Они (т.е. американские и английские дешифровщики – В.Н.) получат результат в течение ближайших месяцев (речь о том, что «венонщики» уже вынюхивали след одного из агентов кембриджской пятерки – Маклина – В.Н.) Отвечая за контакты со спецслужбами США, Филби частенько летал за океан, и порой, можно предположить, теми же воздушными рейсами, что и главный криптоаналитик Англии Хью Александер. И уж наверняка они вместе сиживали на совещаниях по «Веноне» в Арлингтон-Холле… Арлингтон-Холл, штаб-квартира АНБ, где Филби и Александер не раз пересекались по службе. Ким Филби, вероятно, первым из «великолепной пятерки» доложил Москве, кого в 1949-м в Англии поставили на криптоаналитическое хозяйство. Но наиболее подробно информировал Москву о секции «Н» Джеффри Прайм – в течение почти 15 лет. В 1968-м, т.е. ещё при Александере, он стал сотрудником специального дешифровального подразделения в Лондоне, а затем перебрался аж в сам Челтенхем, в GCHQ. В 1982-м Прайм был приговорен к 38 годам заключения (35 лет – за выдачу КГБ дешифровальных тайн англичан и американцев, и 3 года – за развратные действия в отношении несовершеннолетних школьниц). В 2001-м амнистирован. По ходу «Веноны», рассекреченной американцами только в середине 90-х, их английским партнерам (секции «H» GCHQ) будто бы удавалось (по мнению западных историков спецслужб) взламывать шифропереписку советских резидентур КГБ, ГРУ и военно-морской разведки – и не только лондонских, но вдобавок ещё и в столице Австралии Канберре. Так ли на самом деле - поди проверь… в самых потаенных сейфах! Но будем иметь в виду, что за свою вторую тайную войну Александер в 1955-м получил ещё один орден Британской империи (первым OBE его наградили в 46-м, за достойнейший вклад 8-й хижины Блетчли-парка в другую суперсекретную операцию – «Ультра»), а в 1970-м он стал ещё и кавалером CMG – ордена Святого Михаила и Святого Георгия. А насколько редко в Англии вешали ордена на грудь криптологов, можно судить по сэру Трэвису, важной шишке в Блетчли, GCHQ, сотруднику этой службы ещё со времен 1-й мировой… Так вот, Трэвису в 1936-м дали OBE, а в 1944-м – CMG. И все. Это одна из основных точек, подпитывающих GCHQ электронной прослушкой - в Морвенстау (графство Корнуолл). Вся зашифрованная информация, перехваченная этой станцией (как и другими аналогичными секретными обьектами) поступает в Челтенхем, в секцию"H", где ее взламывают - ну, или пытаются взломать - с помощью мощнейших компьютеров (чем многие годы и занимался Хью Александер) В общем, есть все основания считать Хью Александера ровней тех супергроссмейстеров-криптологов, чьи имена (в отличие от героя нашей публикации) давно уже на слуху и занесены в галерею криптологической славы Запада. Я имею в виду Уильяма Фридмана и Мередита Гарднера. Уильям (Вольф) Фридман (1891-1969), считается отцом американской криптологии. Вошел в историю 2-й мировой как взломщик «Пурпурного кода» (PURPLE), что открыло американской разведке доступ к секретной японской дипломатической корреспонденции. Мередит Гарднер (1912-2002), американский лингвист и дешифровщик. На Западе увенчан лаврами как главный взломщик советских шифросистем, раскрутивший секретный проект «Венона». Хью Александер (1909-1974) В 1949-м сэр Трэвис представил Клементу Этли (для «дыма в глаза» GCHQ якобы находится в структуре британского МИДа, хотя в действительности это независимый орган, напрямую подчиняющийся премьер-министру) кандидатуру на пост руководителя секции «Н» - Х.Александера. И Этли наложил резолюцию: согласен. В одной из западных публикаций о многолетнем главном криптологе туманного Альбиона говорится: «Исключительные технические и управленческие навыки Александера оказывали вдохновляющее влияние как на хижину №8 Блетчли, так и на секцию «Н» GCHQ. Он стал почти легендой разведывательных сообществ Великобритании и США!». Выйдя на пенсию, Александер сразу же получил лестные предложения поработать главным консультантом дешифровальных служб Англии и США. Но отказался, в его планах были только шахматы. Но и до этого, даже будучи одной из ключевых фигур в противостоянии Запада и Востока, он умудрялся выкраивать время на любимейшую игру, сражался в турнирах по переписке (он еще и мастер-международник заочных шахмат), играя до дюжины партий одновременно; 8 лет был неиграющим капитаном сборной Англии, написал отличные шахматные книги, вел колонки в ведущих британских газетах. Уже тяжело больным взвалил на себя организацию командного чемпионата Европы (Бат, Англия 1973 г.). Завершает наш рассказ сэр Стюарт Мильнер-Барри: «В своё последнее Рождество Хью гостил у нас. Мы играли в шахматы, беседовали как обычно на разные темы. Выигрывал он у меня теперь гораздо легче, чем в прошлые годы. В феврале его состояние ухудшилось, и мы с женой отправились навестить его. Мы нашли его очень ослабевшим, но не теряющим надежд. Несколько дней спустя он почувствовал себя получше и собрался смотреть телевизор. Но, поднимаясь с постели, лишился чувств и скончался, так и не придя полностью в сознание. Время подвести итоги. Несомненно, Хью был в первых рядах английских шахматистов (после Стаунтона, Берна и Блэкберна). Наряду с Х.Аткинсом и Дж. Пенроузом Хью можно отнести к нашим выдающимся шахматистам 20-го века, а кто из них был лучше, вопрос второстепенный. Об этом можно спорить до бесконечности... Он вносил оживление в любую компанию, любил спорить на любые темы, не ущемляя при этом взгляды других. Это был самый жизнерадостный человек из всех, кого я когда-либо знал. Он был естественен, выражал свои чувства без обиняков и не был лишён самокритики. Хью был всегда готов признать свои ошибки, но никогда ни о чём не сожалел. Мне кажется, что для него идеи вообще были важнее, чем люди. Он говорил, что может обойтись без людей. Но одно точно – он не был сентиментальным. В нём было много ирландского упорства и несгибаемости. Его реалистическое мировоззрение порою граничило с безжалостностью. Но в трудные минуты для своих друзей Хью был незаменимым товарищем. У Хью был дар работы с юными. Он щедро делился своими знаниями и опытом с молодыми. Он много дал моему сыну. В жизни у каждого человека не так уж много друзей, которых ты всегда рад встретить и с болью расстаёшься с ними. Хью был одним из таких друзей...» Международный мастер сэр Джордж Томас (1881 - 1972) - еще одна легенда британского спорта: был также 7-кратным чемпионом острова по бадминтону, доходил до полуфинала (в большом теннисе) знаменитых Уимблдонских турниров. Не раз пытался обыграть в пинг-понг своего друга Хью, но тот (в студенчестве - первая ракетка Кембриджа) стоял насмерть! Сэр Джордж, наряду с Хью Александером, возглавлял Центральный совет Англо-Советского шахматного общества. Это был, простите за высокопарность, мост дружбы, связывавший наши страны, несмотря на все тяжелые ссоры холодной войны. Да не повторится она, треклятая, никогда - увы, актуальнейшее для наших дней пожелание.